В китайской культуре собака – хранитель дома и страж справедливости.
Её приход в новый цикл несёт с собой ощущение надёжности и внутреннего равновесия. В древности многие народы чтили собаку как священное существо
и духовного покровителя.

В китайской культуре собака – хранитель дома и страж справедливости. Её приход
в новый цикл несёт с собой ощущение надёжности и внутреннего равновесия.
В древности многие народы чтили собаку как священное существо и духовного покровителя.

Сегодня мы расскажем об одном из самых древних одомашненных животных
и верном друге человека – собаке. В легендарной гонке Нефритового Императора она пришла к финишу десятой, потому что по пути решила искупаться в реке.

Сегодня мы расскажем об одном из самых древних одомашненных животных и верном друге человека – собаке. В легендарной гонке Нефритового Императора она пришла
к финишу десятой, потому что по пути решила искупаться в реке.

Почтительное отношение к животному как к тотему-защитнику отражено во множестве старинных хроник и преданий, в которых оно предстаёт посредником между людьми и духами, символом преданности. В некоторых районах Китая даже существовали глиняные обереги в форме собачьих фигурок:
их ставили по обе стороны от двери как знак охраны и мира.

Собака занимает особое место и в народных представлениях: она олицетворяет искренность, прямоту и благородство души. В китайской мифологии её дух связан со стихией Земли,
а значит, с устойчивостью, честностью и долголетием. Недаром год Собаки считается временем, когда доброе имя, трудолюбие и добросовестность приносят заслуженное вознаграждение.

У маньчжуров и нанайцев она считалась тотемным животным, хранителем рода и верным стражем миров. После смерти пса устраивались торжественные обряды прощания, наполненные уважением и благодарностью, – ведь считалось, что его дух продолжает оберегать семью и после ухода. Маньчжуры строго запрещали убивать собак или использовать их шкуры для одежды, считая это осквернением священного.

Почтительное отношение к животному как
к тотему-защитнику отражено во множестве
старинных хроник и преданий, в которых
оно предстаёт посредником между
людьми и духами, символом
преданности. В некоторых районах Китая
даже существовали глиняные обереги в форме
собачьих фигурок: их ставили по обе стороны
от двери как знак охраны и мира.

Собака занимает особое место и в народных представлениях:
она олицетворяет искренность, прямоту и благородство души.
В китайской мифологии её дух связан со стихией Земли, а значит, с устойчивостью, честностью и долголетием. Недаром год Собаки считается временем, когда доброе имя, трудолюбие
и добросовестность приносят заслуженное вознаграждение.

Собака занимает особое место и в народных
представлениях: она олицетворяет
искренность, прямоту и благородство души.
В китайской мифологии её дух связан
со стихией Земли, а значит, с устойчивостью,
честностью и долголетием. Недаром год
Собаки считается временем, когда доброе
имя, трудолюбие и добросовестность
приносят заслуженное вознаграждение.

У маньчжуров и нанайцев она считалась
тотемным животным, хранителем рода
и верным стражем миров. После смерти пса
устраивались торжественные обряды
прощания, наполненные уважением
и благодарностью, – ведь считалось, что его дух продолжает оберегать семью и после ухода.
Маньчжуры строго запрещали убивать собак
или использовать их шкуры для одежды,
считая это осквернением священного.

В Японии собака ассоциируется с материнством, защитой и преданностью семье.
Её образ часто встречается в амулетах ину-харико – фигурках из папье-маше, которые дарят беременным женщинам и детям как оберег от зла и болезней.
В фольклоре Кореи и Вьетнама пёс также почитается как символ храбрости
и духовной чистоты, как животное, способное распознать ложь и зло.

В Японии собака ассоциируется
с материнством, защитой и преданностью
семье. Её образ часто встречается
в амулетах ину-харико – фигурках из папье-маше, которые дарят беременным
женщинам и детям как оберег от зла
и болезней. В фольклоре Кореи и Вьетнама
пёс также почитается как символ храбрости
и духовной чистоты, как животное,
способное распознать ложь и зло.

В христианской символике она является знаком бдительности и преданности Богу,
в искусстве Возрождения – неизменный спутник женских портретов как олицетворение супружеской верности и чистоты.

В христианской символике она является знаком бдительности
и преданности Богу,
в искусстве Возрождения – неизменный
спутник женских портретов как олицетворение супружеской верности
и чистоты.

СОБАКА

На Западе образ собаки во многом перекликается с восточной традицией.
Её считали воплощением верности и долга, спутником человека в его земном
и духовном пути. От пса Аргоса, узнавшего Одиссея после двадцати лет странствий, грозного Цербера в царстве Аида – до доблестных охранников в христианских легендах – собака всегда стоит на страже дома, веры и сердца.

На Западе образ собаки
во многом перекликается
с восточной традицией. Её считали воплощением верности и долга,
спутником человека в его
земном и духовном пути.
От пса Аргоса, узнавшего
Одиссея после двадцати
лет странствий, грозного
Цербера в царстве Аида – до доблестных
охранников в христианских легендах – собака всегда стоит на страже дома, веры и сердца.

В русской традиции собака также имеет важное значение: хранитель порога, защитник семьи и спутник человека в дороге. В народных сказках она помогает герою отличить добро от зла, а в пословицах остаётся символом преданности и беззаветного служения. Более того, охота с собакой занимала важное место в жизни многих народов Запада
и Востока. В России для крестьянина это был способ выживания, а для дворянина – искусством и привилегией, знаком сословного достоинства.

В русской традиции собака также имеет важное значение: хранитель порога,
защитник семьи и спутник человека в дороге.
В народных сказках она помогает герою
отличить добро от зла, а в пословицах
остаётся символом преданности
и беззаветного служения. Более того, охота
с собакой занимала важное место в жизни многих народов Запада и Востока.
В России для крестьянина это был способ выживания, а для дворянина – искусством
и привилегией, знаком сословного достоинства.

С конца XVII века, особенно в XVIII–XIX веках, охота с борзыми и гончими стала
неотъемлемой частью дворянской культуры. Это было не просто увлечение, а признак статуса и продолжение старинных родовых традиций. Большая охота требовала владения обширными землями, конюшнями, псарнями, наличия опытных ловчих и, конечно, огромных расходов.

Однако именно здесь проявлялся дух времени: охота служила театром дворянского благородства, где каждый жест, каждый звук рога, каждый забег борзой были частью единого, почти ритуального действа. Псовая охота объединяла в себе эстетику и азарт.
В поле выходили всадники, десятки борзых и гончих, готовых вступить в состязание
со зверем. Гончие поднимали след и вели погоню по запаху, а борзые брали зверя
«по глазу», ловя движение с необычайной точностью.

Однако именно здесь проявлялся дух
времени: охота служила театром
дворянского благородства, где каждый жест,
каждый звук рога, каждый забег борзой
были частью единого, почти ритуального
действа. Псовая охота объединяла в себе
эстетику и азарт. В поле выходили всадники,
десятки борзых и гончих, готовых вступить
в состязание со зверем. Гончие поднимали
след и вели погоню по запаху, а борзые
брали зверя «по глазу», ловя движение
с необычайной точностью.

Для знати охота была не просто забавой, но ещё и выражением идеала дворянской жизни: соединения силы, чести и эстетики. Наиболее знаменитые охотничьи хозяйства принадлежали князьям из рода Голицыных, Шереметевых, Орловых, Толстых. Их осенние выезды с десятками борзых, трубными сигналами
и пёстрыми шубами слуг превращались в целое зрелище – живую картину ушедшей эпохи.

Для знати охота была не просто забавой,
но ещё и выражением идеала дворянской
жизни: соединения силы, чести и эстетики.
Наиболее знаменитые охотничьи хозяйства
принадлежали князьям из рода Голицыных,
Шереметевых, Орловых, Толстых. Их осенние
выезды с десятками борзых, трубными
сигналами и пёстрыми шубами слуг
превращались в целое зрелище – живую
картину ушедшей эпохи.

После охоты устраивались торжественные трапезы, где вспоминали удачные погони, обсуждали лучших собак. Они в этом мире занимали почётное место – верные соратники и участники праздника жизни. Их ценили за ум, преданность и благородство – качества, близкие самому идеалу русского дворянина. Не случайно образы борзых и гончих часто встречаются в русской живописи и литературе. У Тургенева охота становится символом внутренней свободы и созерцания, у художников – Сурикова, Кипренского и Серова – воплощением спокойного величия русской природы.

После охоты устраивались торжественные
трапезы, где вспоминали удачные погони,
обсуждали лучших собак. Они в этом мире
занимали почётное место – верные
соратники и участники праздника жизни. Их
ценили за ум, преданность и благородство –
качества, близкие самому идеалу
русского дворянина. Не случайно образы
борзых и гончих часто встречаются в русской
живописи и литературе. У Тургенева охота
становится символом внутренней свободы
и созерцания, у художников – Сурикова,
Кипренского и Серова – воплощением
спокойного величия русской природы.

Так охота с собаками стала не просто традицией, а культурным кодом русского дворянства – выражением особого отношения к жизни, в котором сливались азарт
и достоинство, любовь к природе и стремление к гармонии.

Так охота с собаками стала не просто
традицией, а культурным кодом
русского дворянства – выражением
особого отношения к жизни, в котором
сливались азарт и достоинство, любовь
к природе и стремление к гармонии.

С приходом года Собаки мир наполняется ощущением доверия и тепла. Это время, когда верность становится мерилом силы, а дружба – опорой жизни. Собака напоминает: преданность, искренность и доброе сердце – это те качества, что делают человека
по-настоящему благородным.

С приходом года Собаки мир наполняется
ощущением доверия и тепла. Это время,
когда верность становится мерилом силы,
а дружба – опорой жизни. Собака напоминает:
преданность, искренность и доброе сердце – это те качества, что делают человека
по-настоящему благородным.

В России борзые особенно ценились: гордость отечественного собаководства, воплощение благородства и красоты. Их силуэты, вытянутые и гибкие, словно созданные для стремительного бега, вдохновляли художников и поэтов. Не менее важное место занимали русские гончие и русско-пегие гончие, без которых невозможна была полноценная псовая охота: они поднимали зверя и направляли его к борзым. На Севере и в Сибири широкое распространение получили лайки – универсальные охотники, славившиеся выносливостью и умом. Позже, под влиянием Европы, в Россию пришли спаниели, фокстерьеры, сеттеры, участвовавшие в ружейных охотах.

В России борзые особенно ценились: гордость отечественного собаководства, воплощение благородства
и красоты. Их
силуэты, вытянутые
и гибкие, словно
созданные для
стремительного
бега, вдохновляли художников
и поэтов.

Не менее важное место занимали русские
гончие и русско-пегие гончие, без которых
невозможна была полноценная псовая охота:
они поднимали зверя и направляли его
к борзым. На Севере и в Сибири широкое
распространение получили лайки –
универсальные охотники, славившиеся
выносливостью и умом. Позже, под влиянием
Европы, в Россию пришли спаниели,
фокстерьеры, сеттеры, участвовавшие
в ружейных охотах.

Роберт Брант. Портрет молодой женщины с собакой. Россия 1859 г.

Неизвестный скульптор. Собака.

Нэцкэ: Собака, щенки
и старая шляпа.
Мастер Кокэй, конец XVIII в.

Группа: Охотник и гончая
Германия, около 1700 г.

Паулюс Поттер. Цепная собака.

Нэцкэ: Собака,
Япония, конец XVIII - начало XIX вв.

Иоганн-Баптист Лампи Старший. Портрет князя Николая Борисовича Юсупова с собакой. Австрия, 1780-1790-е гг.

Нэцкэ: Собака,
Япония, конец XVIII - начало XIX вв.